Эксклюзив: то, что офицеры действительно думают о преследованиях на высокой скорости, может вас удивить | Carscoops

      Полицейские откровенно рассказывают о погонях на автомобилях: от необходимости до опасности и почему важны правила

      13 часов назад

      Автор: Стивен Риверс

      Офицеры раскрывают разрыв между необходимостью и опасностью в политике преследований полиции.

      Многие утверждают, что ограничение погонь поощряет тех, кто готов бежать от закона.

      Рассказы подчёркивают и адреналин, и трагедию, стоящие за погонями на высокой скорости.

      Полицейские погони — одни из самых драматичных, опасных и спорных моментов в правоохранительной практике. Они хорошо смотрятся в телевизионных сюжетах, но за мигающими фарами, завывающими сиренами и высокими скоростями офицеры принимают решения в доли секунды, которые могут навсегда изменить жизни.

      

      Подробнее: полиция завершила погоню на скорости 140 миль в час с воздуха, без единого скрипа шин

      За годы мы публиковали бесчисленные случаи, когда полицейская погоня заканчивалась повреждением имущества, травмами или чем-то худшим. Но нам хотелось узнать, что на самом деле чувствуют офицеры за рулём во время таких погонь.

      В этой связи мы обратились к нескольким сотрудникам правоохранительных органов с вопросами о политиках преследования, рисках и о том, почему подозреваемые убегают в первую очередь. Ответы, которые мы получили в рамках открытого запроса к правоохранителям, дают редкое представление.

      

      Взвешивание рисков на дороге

      Почти каждый опрошенный признавал опасность преследований. Тем не менее они часто подчёркивали, насколько важны погони для обеспечения закона. Один ветеран сформулировал это так: "Ехать 90 миль в час через жилой район в 6 вечера из‑за ордера по штрафам за парковку, вероятно, не стоит того. А ехать 110 миль в час по шоссе из‑за причинённого при отягчающих обстоятельствах нападения — вероятно, стоит. Чёрно‑белого ответа здесь никогда не будет."

      Для многих вопрос был не в том, начинать ли погоню, а в том, как её закончить. Офицеры указывали на такие инструменты, как stop sticks, PIT‑манёвры, Grappler и GPS‑трекеры, как способы укоротить преследования и избежать часовых погонь по шоссе в духе 1990‑х, которые до сих пор происходят в некоторых регионах страны.

      Другой сотрудник сказал: "Если агентство доверяет своим офицерам значок и пистолет, власть лишать человека свободы и даже жизни, то оно должно доверять им и принимать обоснованные, взвешенные и надлежащие оценки рисков при погонях."

      

      Вопрос справедливости

      Не все аргументы по поводу политики преследования касаются тактики. Некоторые — философские. Офицеры неоднократно подчёркивали, что ограничение погонь создаёт своего рода двухуровневую систему правосудия. "Когда вы перестаёте преследовать тех, кто убегает, вы наказываете только тех, кто достаточно порядочен, чтобы остановиться. Те, кто понимает, что может убежать без последствий, — как раз те, кого нам и следовало бы поймать."

      Другие указывали, что мелкие правонарушения часто выявляют гораздо более серьёзные преступления. Один офицер вспомнил, как остановил водителя из‑за неправильно установленного номерного знака, и остановка переросла в погоню, в результате которой обнаружили украденный пистолет, наркотики и ребёнка в машине. Другой вспомнил водителя, чья машина несколько раз перевернулась, и единственным преступлением оказалось то, что у него никогда не было водительского удостоверения.

      Разные штаты — разные правила

      В США насчитывается около 18 000 правоохранительных органов, и правила преследования вовсе не единообразны. Некоторые агентства допускают усмотрение офицеров, другие запрещают погони, кроме случаев насильственных тяжких преступлений, а в сельских подразделениях иногда преследуют практически любого, кто убегает. Один сельский офицер сказал, что подозреваемые "чаще врезаются в корову, чем в другой автомобиль". Другой отметил неловкую реальность погонь у границ штатов, где передача юрисдикции может прервать погоню.

      Некоторые офицеры беспокоились о том, куда движутся тенденции в политике. "Мне кажется, нас в конечном счёте запретят заниматься преследованиями на транспортных средствах или серьёзно ограничат. Единственное работающее решение — гибридная политика: разрешать погони, но при этом иметь хороших руководителей, принимающих решения в каждом конкретном случае."

      

      Захватывающе, пугающе и иногда трагично

      При всём обсуждении политик эмоциональная тяжесть преследований также отчётливо прослеживалась. Один ветеран с двадцатилетним стажем признался: "В начале карьеры я их любил. Позже я их боялся. Это одна из самых захватывающих и весёлых частей работы, но также и одна из самых опасных и нервных."

      Другой сказал: "Я участвовал в погоне, которая закончилась травмами, изменившими жизнь, у невинной женщины и её детей, и смертью человека, который убегал. Погоню инициировали из‑за дорожного правонарушения. Иными словами, я понимаю ограничительную политику."

      

      Итог

      Поговорите с 10 офицерами — и получите 10 точек зрения. Тем не менее сквозь все них проходят несколько общих нитей. Подозреваемые обычно убегают не из‑за сломанного заднего фонаря. Риск реален и его нельзя игнорировать. И пока некоторые агентства продвигают строгие ограничения, многие офицеры считают, что если преступники уверены, что погоня невозможна, больше людей будет убегать, и больше жертв окажется в их следах.

      Снаружи погони на высокой скорости могут выглядеть как заряженная адреналином экшн‑сцена, но для офицеров в патрульной машине это моменты суждения, в которых правосудие взвешивается с опасностью так, как большинство граждан никогда полностью не увидит. Да, многие агентства рекомендуют реже вступать в погони на высокой скорости, но изнутри патрульной машины всё далеко не так просто.

      Главное изображение: YouTube/Police Pursuits